Света чуть-чуть расслабилась: — Насчет квартиры можешь не волноваться, нам никто не помешает. Квартиру, когда я в институт поступила, родители купили. Дом кооперативный. Отец собрал пять тысяч и выкупил пай на «двушку» в этом доме. Так что я живу одна. Родители в Минусинске у меня живут. Отец директор автоколонны, а мама на инвалидности, пенсию получает. У нее вредное производство было, поэтому у нее здоровье подкачало, не смогла даже полную пенсию выработать.
— Так у тебя скоро распределение?
— У нас уже несколько лет распределения нет, Паша. Устраиваются, кто куда сможет. Вот я и не знаю, что дальше делать. Дома папа меня, уверена, сможет, куда -нибудь на базу устроить, а здесь, наверное, смогу только по специальности пристроится, в бухгалтерию. Или в плановый отдел, например.
— Света, ты даже не думай, не сравнивай, извини, свой Минусинск и Город. У вас, говорят, климат хороший, арбузы даже растут, но в плане возможностей сравнивать Минусинск и Город — это даже смешно. Скоро там половина предприятий позакрывается, и базы твои закроются.
— Паша, что у тебя в голове творится? Какая-то дикая каша. Ты меня, только что, уверял, что через пару лет дефицита не будет, и тут же говоришь, что в Минусинске все позакрывается. Мне кажется, что ты политэкономию прогуливал, потому что у тебя одно другому противоречит: если дефицита не будет, значит количество товаров группы «Б», выпущенных промышленностью резко возрастет. Так? Но если в Минусинске половину предприятий закроется, то кто будет увеличивать выпуск товаров группы «Б»? Вот, чувствуется, что ты на заочном учишься…
— Ладно, Света, я понял, я троечник, а ты отличница. Только через пару лет ты увидишь, что марксизм — ленинизм не всесилен, а учение Адама Смита придется изучать заново. Давай, пойду я, а то сегодня рано встал. И нет, я не обижаюсь, и нет, я не ревную. И да, завтра, если ты не против, я вечером готов зайти к тебе в гости. Пока! — я поцеловал нежную щечку и стал спускаться по ступенькам.
Светлану я не обманывал. Сегодня я действительно рано встал, и в четыре часа утра уже стоял на топком берегу одной из городских речек. В сыром, от утренней росы, кустарнике, деловито бегал Демон, а я внимательно прислушивался, надеясь услышать звук работы двигателя приближающегося автомобиля. Какого хрена я здесь оказался? Расскажу по порядку.
После скандала с руководством уголовного розыска по поводу Кадета, Студента и вероятного агента «KGB» в наших стройных, милицейских кругах, все окончилось ничем. Студент ожидаемо от всего отперся, сказав, что брата –физкультурника не имеет, и разговора на подобную тему с Кадетом никогда не вел. Я категорически отказался работать с скомпрометированными подчиненными, несмотря на все угрозы со стороны руководства. Но моя принципиальная позиция не выглядела выигрышной, так как кто-то умело и ненавязчиво, пустил слушок, что на Комитет работаю именно я, чтобы вымолить прекращение уголовного дела в отношении себя. На вопрос «Чем будут заниматься твои опера?», я неизменно отвечал «У меня в подчинении личного состава нет», и делал работу, беря в расчет только себя лично. Через несколько дней эта фронда руководству надоела, и оно сделало ход конем.Придя утром на службу, я обнаружил на своем месте старшего лейтенанта Мишу Кукушкина, который, смущаясь, сказал, что вчера вечером, после развода, начальник уголовного розыска отдал ему команду принимать у меня оперативные и литерные дела по линии квартирных краж. В обед, когда мы с Мишей пришли доложить, что дела я передал, а «секретчик» уже переоформила их передачу, Мише сказали идти, заниматься своими делами, а меня отвели в подвал, где шеф, с трудом, открыл перекосившуюся дверь в небольшую кладовую, с маленьким окошком под потолком. — Ты же этого добивался? Держи! — мне протянули большой ключ от двери.- Чего я добивался?- Ты сказал, что с Кадетом и Студентом работать не будешь?- Точно так.- Мы тебе пошли навстречу, цени. Принимай кабинет. С завтрашнего дня работаешь по линии краж и угонов автотранспорта. Вчера пришло указание из министерства выделить отдельного человека на эту линию работы. С приказом вечером ознакомишься. А пока можешь вселятся. Успехов. К вечеру я сидел на расшатанном стуле с порванной обивкой, мокрый и пыльный, после того, как три часа отмывал свои хоромы от скопившейся грязи и пыли. Если шеф надеялся уязвить меня вселением в эту нору, то он глубоко ошибся. Я ценил свое, хоть и тесное, помещение, подселятся, к кому-нибудь, примаком, на правах бедного родственника, я не хотел категорически. Вынеся из кабинета старые стулья и разбитые ящики, я стал владельцем длинного и узкого помещения, в котором поместилось два стула, что я отобрал из кучи, вынесенной на помойку. За моей спиной стоял узкий железный ящик и тумбочка с моими личными кофеварками и кружкой, что я, с боем, вырвал у нового старшего опера «квартирников». Полноценный стол в каморку не влезал, поэтому мне предстояло работать за подобием журнального столика. На этом список предметов мебели заканчивался, так как в мой будуар больше ничего не входило. Телефонного аппарата тоже не было, не предусмотрено. Под мат старшины отдела, отловленный мной связист РОВД, пообещал завтра протянуть линию и запараллелить ее с ротой ППС или со старшиной. — Только телефонов у меня нет, которые рабочие. –смущенно «обрадовал» меня начальник связи: — Заявку напишу в ХОЗУ, но будет не раньше, чем через три месяца. Или можешь сам где- нибудь достать.- Не бери в голову, сам достану. — я понимающе улыбнулся: — Все, как всегда. Когда я запирал дверь своей комнаты, прежде чем направится домой (замок, не открывавшийся пару лет, не хотел начинать новую жизнь и отчаянно сопротивлялся поворотам ключа), за моей спиной раздалось покашливание.Я обернулся- в метре от меня, упрямо сжав губы, стоял Кадет.- Шеф, я попрощаться пришел. Я завтра со сводным отрядом в Моздок уезжаю, на шесть месяцев. Я с этим чертом, Студентом, работать не хочу. А по приезду звезду очередную досрочно присвоят и в любое место службы могу выбрать. Я тебе что хотел сказать на прощание? Это не я, меня подставили. Просто имей это в виду — парень протянул мне руку.В глазах у меня защипало, я крепко сжал плечи Кадета:- Извини, но я уже не знаю, кому верить. Возвращайся живым. Надеюсь, когда приедешь домой, то здесь все выяснится. Удачи тебе, Саша.
Дверь кабинета шефа была приоткрыта, мне не удалось прошмыгнуть незамеченным.
— Громов, зайди. Дверь прикрой поплотней. Слышал, что Кадет на Кавказ уезжает?
— Слышал. Я с ним попрощался. Но, к сожалению, это ничего не значит. Может быть, его просто из-под нашего внимания выводят.
— Да, заеб ты уже со своими подозрениями… — майор ударил огромной ладонью по столешнице с такой силой, что у него под ногами упало и, дребезжа, покатилось, что-то стеклянное: — Ладно, проехали. На, в приказе распишись. Как я понял, твоя главная задача вести учет всех угонов и краж автотранспорта, проверять, чтобы на угнанный транспорт ориентировки на розыск вовремя уходили, со всеми номерными агрегатами. Каждый месяц у тебя сверка с ИЦ областного Управления. Есть там такая Клавдия Михайловна. Ты с ней должен познакомится, взять бланки ежемесячных отчетов и, по каким дням она скажет, ездить и делать сверку. Снятие с розыска обнаруженного транспорта тоже на тебе, ну и всякое, по мелочи. Раскрытия с тебя требовать особо не будут, главное, чтобы учет был налажен. Все понял? Ну все, можешь быть свободен. Утром на развод не опаздывай, сейчас у тебя работа будет в основном бумажная. Отмазки, типа, с утра кого-то выезжал задерживать уже приниматься не будут. Уяснил? Ну и вали.
— Вопрос один. То есть, на подведении итогов меня за раскрытие преступлений вообще спрашивать не будут?
Начальник розыска задумался. Сказать, что с меня раскрытия больше не спросят он не мог, зная, что это невозможно. Поэтому ответ прозвучал с обычной, византийскою, витиеватостью:
— Иди, Громов, утомил ты меня. Учеты организовывай, а там посмотрим.
Глава 2
Июнь одна тысяча девятьсот девяносто первого года.
'Статья 164.1. Азартные игры (введена Указом Президиума ВС РСФСР от 28.05.1986)
